Павел Шведов рассказал Фильм Про о причинах успеха «Потока» и возможностях для подобных экспериментов в российской индустрии
Я посмотрел «Поток» на большом экране уже четыре раза. Сейчас эффект первого просмотра, который был еще в июне прошлого года, уже подзабылся, но сам факт, что я возвращался к фильму снова и снова, говорит о степени моей заинтересованности в этом фильме. Это связано ещё и с тем, что лично для меня Гинтс Зильбалодис является известным режиссёром.
Как идти «против шерсти» и дойти до «Оскара»: объясняет куратор культурных проектов «Союзмультфильма»
© Кадр из «Потока»
Его предыдущая работа, «Таинственный остров» (Away), была выполнена в схожей манере — это тоже путешествие главного героя в формате квеста. Мы наблюдаем за «попаданцем», который вдруг оказывается в неведомой обстановке и пытается выйти из неё. Фильм крайне напоминает бродильные компьютерные игры.
В «Потоке» Гинтс Зильбалодис развивает ту же концепцию: путешествие героя — кота — по миру, в котором произошел неведомый антропоцид. Животные выжили, но людей не осталось. Возможно, эти апокалиптические мотивы привлекли широкую аудиторию, не связанную напрямую с анимацией и киноиндустрией. Получился такой постапокалипсис с добрым лицом.
Критики мультфильма считают сюжет слишком плоским, а поклонники видят в нём притчевую историю. Структура «Потока» действительно довольно проста. Но, так или иначе, перед нами очередное высказывание Зильбалодиса, выполненное в формате «квестово-бродильно-притчевого» повествования, где зритель легко ассоциирует себя с главным героем, независимо от того визуального решения, которое наблюдает. Финал открытый, а само путешествие кота можно дешифровать разными образами.В свое время Away не вошел в основной конкурс фестиваля Анси, но получил там главный приз Contrechamp — параллельного конкурса полнометражных фильмов. Тогда это был по-настоящему инди-проект, который позволил Зильбалодису, работающему в программах открытого типа и объединяющему в своем визуальном решении миры компьютерной игры с мультипликационными мирами, обрести поддержку со стороны европейских продюсеров. Поэтому «Поток» нельзя считать чисто латвийским инди-проектом: в титрах значатся европейские продюсеры, в том числе один крупный французский игрок.
Однако с точки зрения американского кино, где малобюджетными считаются проекты до 10 млн долларов, «Поток» — это низкобюджетная европейская анимация с бюджетом 3–4 млн евро. Такими же малобюджетными будут «Вершина богов», «Я потеряла своё тело», «Этель и Эрнест», «Марс Экспресс». Для сравнения: бюджет «Дикого робота», главного конкурента «Потока» на «Оскаре», составил 78 млн долларов. Так что на фоне номинантов от американских студий-мейджоров «Поток» реально выглядел как проект-аутсайдер, что называется, out of industry.
«Поток» — первый проект, получивший «Оскар» и не принадлежащий мейджорам. Ведь даже Studio Ghibli — это маркетинговый мейджор. А история с «Потоком» примечательна ещё и тем, что эта работа вообще-то не обладает мощными маркетологическими потенциалами за своей спиной. «Поток» выглядит как инди-проект и позиционирует себя как проект «идущий против шерсти» с точки зрения индустриальных эффектов.Важно понимать, что присуждение «Потоку» «Оскара» — это не случайность, а результат довольно длительного процесса. Процесс этот связан с другими тайтлами, которые выходили за последние 20 лет и подготавливали почву для того, чтобы в какой-то момент «Оскар» в полнометражной анимации был захвачен не DreamWorks, не Illumination, не Disney, не Ghibli, а довольно авторским европейским фильмом. В этом смысле американская киноакадемия фиксирует уже давно идущие тренды в анимации, а «Поток» знаменует собой завершение этого двадцатилетнего процесса взращивания европейского анимационного кино, которое может не выглядеть как мейнстрим, может оставаться самим собой и получать премию. Почему именно 20 лет? Отсчёт можно вести от мультфильма «Трио из Бельвилля», впервые заявившем о возможностях европейской анимации на глобальном уровне. Тогда проект премию, конечно, не получил, но заложил необходимую основу. А после этого были «Персеполис», «Тайна Келлс», «Я потеряла своё тело»…
В фестивальной среде основным конкурентом «Потока» был фильм «Мемуары улитки», получивший гран-при Анси, Оттавы и BFI. Но в пространстве кинопремий, где голосуют не только аниматоры, а киноиндустрия в целом, «Поток» обыгрывал «Мемуары улитки».
«Мемуары улитки» — это чисто арт-хаусный авторский фильм, но работающий преимущественно с классическими приемами. В «Потоке» же сама сущность программного комплекса, который использовал Гинтс Зильбалодис, диктует иной подход — Blender ориентирован на то, чтобы из разных точек смотреть на пространство. Так создается ощущение, что оператор — такое крылатое ангелоподобное существо, которое может и под воду погрузиться моментально, и вспорхнуть наверх. Зильбалодис аттрактивным эффектом камеры компенсирует недостаток визуального решения, связанный исключительно с функциональным базисом программы, которую он использует — Blender ведь рассчитан в первую очередь для 3D-моделинга и больше применяется в геймдеве. В создании полнометражных работ использование Blender — это действительно нетривиальное решение, но короткометражные эксперименты уже случались среди тех, кто критикует глянцевую 3D CGI-ную историю. Просто теперь усталость от подобного визуала распространилась в том числе на широкую кинематографическую аудиторию и повлияла на успешность «Потока» на кинопремиях. Люди просто увидели что-то новое.
В России тоже экспериментируют — с захватом движения (motion capture) и игровыми движками, особенно в сериальном формате. Отечественные аниматоры пытаются уследить за теми возможностями, которые таят программы, не требующие лицензирования. Однако до глобальных трендов пока далеко. В то время как на Западе глобальные мейджоры уже «играют» с лимитированными форматами («Нимона», «Кот в сапогах: Последнее желание», новые «Черепашки-ниндзя»), российская полнометражная анимация остается во многом консервативной зоной и находится в арьергарде данного процесса. Кассовыми лидерами у нас продолжают быть франшизы «Богатыри» и «Иван Царевич», а эксперименты, подобные «Потоку», практически отсутствуют. Можно упомянуть российскую «Формулу воды», потому что в ней происходили свои интересные экспериментальные процессы. За них проект получил, кстати, одну из национальных наград за технологии. Но с точки зрения зрительского эффекта фильм, увы, не произвёл того впечатления, которое может произвести любое зарубежное кино, трактующее современный 3D CGI критическим образом.
Зрительская аудитория в России очень консервативна, она не ориентирована на эксперименты подобного рода. И для неё, возможно, такое кино, как «Поток», не будет адекватным с точки зрения смотрения. И то, что продюсеры российской анимации не выглядят, например, слишком авангардным образом, может быть связано именно с бизнес-процессами. Это просто рациональный подход. В конце концов, «оголтелые» кинокритики, типа меня, могут посмотреть инди-кино на международных анимационных фестивалях и потрафить своему внутреннему искателю красоты и новизны. И всё же перспективы для изменений я вижу, и заметны они как в короткометражной, так и в сериальной плоскости. Именно в сериалах продюсеры и студии могут быстрее находить новые решения и экспериментировать, сверяя новые подходы со вкусом зрителей. Если у нас появится большое количество сериалов, которые будут отходить в сторону от мейнстрима, то это как раз приведёт к появлению вполне авангардных по визуальному и драматургическому решению анимационных полных метров. И мы уже делаем первые шаги в эту сторону — например, прошлогодний сериал «Чемпионы» или проект «Приключения Пети и Волка».
Прочитать другие мнения Павла Шведова можно в его Telegram-канале.
Источник: filmpro.ru
